Пиранья. Черное солнце - Страница 6

— Они? — спросил Морской Змей.

— Они, — присмотревшись, уверенно сказал Лаврик. — Но все равно — ушки на макушке…

— Не дети, — сухо отозвался Морской Змей. — Пошли…

Мазур держал автомат наготове. Остальные трое извлекли старенькие револьверы, какие можно найти в кармане практически у всякого, кто уходит за реку. Полиция по неписаным законам здешних мест к этому не цепляется, если только из них не палят на улице или в кабаке…

Редколесье отлично просматривалось. Если Мануэля с напарником все же удалось вычислить и повязать здешней охранке и возле машины ждет засада, то прятаться она может только в кузове, под тентом — стволы деревьев тонкие, за ними ни за что не укроешься. Вот разве что…

— Кирилл, — тихонько сказал Лаврик. — Справа, кусты… Верхушечки нехорошо раздвинуты…

Не сказав ни слова, Мазур переместился на правый фланг, приготовился при нужде попотчевать здоровенный пучок светло-желтых веток свинцом британского производства. Действительно, справа жесткие ветки остались раздвинутыми, словно там устроился объект размером с человека.

Сотня метров до машины. Полсотни. Двадцать…

Из-за капота появился человек с автоматом в опущенной руке, он двигался нарочито медленно, плавно, явно предусматривая, что по нему могут и пальнуть сгоряча.

Револьверы, впрочем, тут же исчезли в карманах, а «Стерлинг» Мазур опустил. Еще не стемнело, и все моментально узнали Мануэля, кубинского коллегу с той стороны границы — который умер бы, но не согласился, будучи каким-то чудом все же взят в плен, играть роль подсадной утки.

— Сдохла машина? — блеснул он великолепными зубами, вешая автомат на плечо.

— В надлежащем месте сдохла… — отозвался Лаврик. — У тебя там кто? — он кивнул в сторону кустов.

— Хесус, вы его не знаете, — сказал Мануэль. — Мало ли что… Он пока там и посидит. Пойдемте, компаньерос, как это… при-бара-хля-ться…

Вслед за кубинцем они запрыгнули в кузов. Мануэль зажег фонарь, повесил его на одну из поддерживавших тент металлических дуг, они бегло оглянулись — и обнаружили, что оказались в пещере сокровищ Али-Бабы.

Для людей их ремесла именно так и обстояло: акваланги, гидрокостюмы, маски и ласты, оружие. Разумеется, ничто не указывало ни на Советский Союз, ни на какую-нибудь из стран Варшавского договора: автоматы — западногерманские «Хеклер-Кохи» с глушителями, браунинги «Хай Пауэр», опять-таки с глушителями, производятся по лицензии и состоят на вооружении чуть ли не в пятидесяти странах, гранаты французские, ножи португальские, приборы ночного видения, скорее всего, итальянские. Капиталистический интернационал, в общем.

Лаврик первым делом взялся за небольшие футляры в углу. Расстегивая молнии и копаясь в позвякивавшем содержимом, он приговаривал:

— Это мое… Это обратно мое… Это твое, Коля… Твое… Мое…

— Выгружаем, — распорядился Морской Змей. — И облачаемся в темпе.

Когда они выпрыгнули из грузовика, вокруг уже была темнота — здесь темнеет моментально, без красивых закатов, солнце ухает за горизонт, как утюг в воду, и сразу падает мрак.

Ночь безлунная, разбойничья — ну конечно, именно так планировщики и подгадали…

Они привычно облачались в тусклом свете фонаря из кузова. В небе сияла россыпь звезд, от близкой реки тянуло прохладой, стояла совершеннейшая тишина. Еще несколько минут — и к реке неторопливо двинулась вереница затянутых в черное фигур: маски опущены на лица, загубники во рту, все шагают спинами вперед, чуть слышно шлепая ластами по траве.

Остановились в шаге от спокойной, лениво текущей воды. Мануэль торопливо сказал:

— Глубина у берега — более двух метров, мы проверили. Удачи, компаньеро!

На миг вынув загубник, Морской Змей проворчал:

— К черту… К лос дьяблос…

Он оттолкнулся пятками и спиной вперед, без малейшего всплеска, ушел под воду. Мазур пошел вторым.

…Как бывает в подобной обстановке, происходящее казалось чуточку нереальным, очередным сном, не кошмарным, правда, спасибо и на том… Размеренно пошевеливая ластами, Мазур скользил-летел-плыл в совершеннейшей темноте — только отражения звезд скопищем размытых пятнышек лежали на спокойной водной глади. Мешок за спиной ничуть не давил на плечи благодаря располагавшемуся там надутому воздухом пластиковому пузырю, пристроенный на груди небольшой приборчик в водонепроницаемом чехле исправно показывал глубину, расстояние до речного дна и даже до обоих берегов: этот загнивающий Запад, чтоб ему пусто было, ну совершенно погряз в искусном потребительстве, такие приборчики там выпускают для мирных любителей подводного плавания, любой может прийти в магазин и купить их хоть мешок. Разврат прямо-таки, трижды их в качель…

Он плыл метрах в трех за Морским Змеем — ориентируясь на слабо фосфоресцирующие полоски, нанесенные по всей длине ласт командира. У всех имелись такие.

Полоски впереди вдруг задвигались гораздо медленнее, потом стали уходить вверх — командир всплывал. Не пытаясь думать и рассуждать, Мазур, согласно инструкциям, тоже пошел на всплытие. Голова оказалась над водой: темная вода, темные берега, россыпь звезд над головой…

Морской Змей, легкими уверенными гребками удерживаясь на поверхности, оглянулся, выпустил изо рта загубник и, видя, что все остальные тоже вынырнули, негромко сказал:

— Спокойно, ребята, слева абориген…

Мать твою, до чего внушительный попался абориген… Глаза давно привыкли к темноте, и легко можно было рассмотреть слева, метрах в десяти от них, заслонявшую часть звезд длинную и массивную тушу. Бегемот, наполовину погрузившись в воду, пялился на пловцов, громко похрапывая и фыркая — и что это на его языке означало, понять решительно невозможно, никто не озаботился прочитать им краткий курс о гиппопотамовых привычках. Известно, что бегемоты крокодилов терпеть не могут, а мамаша, подобно многим другим звериным мамашам, в лепешку разомнет любого чужака, окажись он поблизости от детеныша…