Пиранья. Черное солнце - Страница 8

Согнувшись в три погибели, совершенно бесшумно они цепочкой пробежали под высоко расположенными окнами казармы, слыша звяканье посуды, ленивый разговор на непонятном языке — африкаанс, конечно, которого никто из них не знал. Чаи, наверно, гоняют ребятки, скучая на дежурстве. Они, конечно, не разленились, но чуточку все же размякли, как и патрули — за все время существования полигона ни единого налета на него не было, а это всегда чуть расхолаживает караулы…

Улочка, освещенная фонарем. Света в окнах нет. Ага! Все без команды отпрянули за ближайший угол — почти в самом конце улицы, по перпендикулярной к ней, неторопливо прошагали двое с автоматами на плече и собакой на поводке. Собака, судя по силуэту — буль-мастиф, отличный сторож и охранник, породу в свое время именно здесь, в Южной Африке, вывели англичане. Патруль прошел метрах в двухстах — тут и собака не учует, если нет ветра в ее сторону — а погода-то, хвала небесам, стоит безветренная…

Бесшумно, как тени, они двинулись дальше, повернули налево посреди благолепной тишины, и это было, как во сне… Стоп!

Справа на перекрестке показались длинные тени, числом две, и еще одна, гораздо короче — это уличный фонарь светил в спину неторопливо шагавшему патрулю. Если они свернут влево… а они поворачивают!

Четверка мгновенно рухнула наземь и проворно, бесшумно заползла под ближайший домик. Совсем рядом уже слышались уверенные, не такие уж тихие шаги патрульных — они, разумеется, не собирались красться по-кошачьи здесь, у себя дома. Шумное дыхание собаки…

В ту сторону уставились три автоматных ствола. Не окажись другого выхода, троицу придется класть. Затащить под дом, это позволит выиграть какое-то время — вот только хватит ли этого времени, чтобы получить желаемое и уйти? Кто ж знает… Но если собака среагирует, добром не разойтись…

Лаврик, держа пистолет в левой руке, правой нацелился в сторону улицы флаконом-распылителем. Зыбкий, но шанс — если у них там кобель… Легонькое нажатие — и пес унюхает сильнейший аромат течной суки, после чего, как показывает практика, исправной службы от него долго не добьешься. Пока будет беситься, они вполне успеют доползти до противоположной стены, выбраться на соседнюю улочку и смыться. А если там сука? Не прокатит…

Легонькое повизгивание. Лаврик нажал кнопку и щедро опрыскал землю перед собой коварной химией.

Слышно было, как собака шумно втянула носом воздух — но осталась спокойной, только остановилась. Черт, точно, сука… Видны ее лапы, ноги в высоких шнурованных ботинках и мешковатых камуфляжных штанах…

В такие минуты всегда отчего-то кажется, что враг услышит стук твоего колотящегося сердца…

В каком-то метре от них показалась собачья башка — чертова сука заглядывала под дом. Шумно стала нюхать воздух. Там, на улице, послышались тихие, но прекрасно знакомые щелчки — патрульные вмиг сняли автоматы с предохранителей.

Ни рычания, ни оскаленных клыков — еще раз напоследок шумно нюхнув воздух, собака убрала башку и, судя по движениям лап, вознамерилась уйти. Короткий обмен негромкими фразами на непонятном африкаанс — и патрульные двинулись дальше.

Наступил краткий миг мгновенного блаженного расслабления. Мазур, кажется, догадался, почему обошлось — Лаврик в своих догадках оказался совершенно прав. Долгие годы юаровцам досаждали исключительно черные партизаны-повстанцы-диверсанты. Соответственно, служебные собаки дрессировались выявлять не абстрактных «посторонних», а непременно черных. Белые и черные пахнут по-разному. Весьма по-разному. Значит, когда ставили систему безопасности полигона, обошлись без новшеств, привезли сюда собак, выдрессированных по привычной методике. И эта сука (нет, эта прелесть собачья!), унюхав белых людей, нисколечко не встревожилась, любой, который не негр, для нее свой…

Они выбрались с другой стороны, нырнули в переулок. Пройдя еще немного, увидели тот самый дом, аккуратный коттеджик с белым крылечком и острой крышей. Только в одном окне горит свет — определенно ночник. Все так же старательно пригибаясь, они обошли дом и оказались перед задней дверью, распахнутой настежь. Проем закрывала вторая — точнее, попросту густая сетка от мух на легкой раме.

Трое разомкнулись в стороны, приготовив автоматы, а Лаврик совершил самое что ни на есть будничное действие: попросту согнутым указательным пальцем постучал по раме. Определенно выстукивал условный сигнал.

Почти моментально под потолком вспыхнула лампочка, осветив неширокий коридор и стоявшего у самой двери кафра средних лет в защитных шортах и темной майке. При виде столь нестандартных визитеров оный субъект не выказал ни малейшего страха или удивления, наоборот, осклабился со всем радушием. Открыл дверь-сетку и отступил в конец коридора, все так же ухмыляясь.

Мазур видел, как Лаврик изобразил лицом немой вопрос. Лыбясь еще сильнее, кафр сложил большой и указательный пальцы левой руки колечком и потыкал в него указательным пальцем правой. Понять его было немудрено.

— Оформи его, — тихонько сказал Мазуру Морской Змей.

Повесив автомат на плечо, Мазур шагнул вперед и без малейших колебаний припечатал кафру в нос кулаком, разбив его качественно, так что сразу пошла кровь. Кафр перенес это стоически, только охнул, да улыбка пропала. Вмиг столь же качественно подбив черному глаз, Мазур жестом велел ему лечь а пол, снял с пояса моток прочной нейлоновой веревки и быстренько связал по рукам и ногам, засунул в рот кляп, напоследок легонько приложил по затылку краешком приклада — так, чтобы осталась шишка. Картина получилась весьма даже убедительная: верный слуга был врасплох застигнут пришельцами, вырублен, побит и повязан. Будем надеяться, что местная контрразведка иголки под ногти ему загонять не будет…